
Завершение сезона 2023/2024, начало нового 2024/2025 сезона
Часть первая, июньская. «Смотрите, кто пришел!» Творческая встреча с актёром Литературного театра Андреем Казаковым
Здесь небо ясно и яро,
Здесь воздух чист и светел…
Carlos Manuel Puebla
Идея перфоманса-знакомства («Смотрите, кто пришёл!») – давняя дивная затея Литературного. Затея представлять своему зрителю (а у театра он уже более 50-ти лет как свой!) тех, кто близок театру по духу, энергии, устоям и принципам (точке отсчета).
В разные годы это были бессмертные, увенчанные и овеянные: джазовый пианист-виртуоз Владимир Сатонин, скульптор и художник Израил Гершбург, литтеатровец первого поколения, ученик и творческий наследник легендарной Тамары Львовны Вульфович Леонид Степанов («Лёнька, Вы – гений!», – с ходу припечатывала она его!), и многие другие. Имя им – не легион. Имя им – культурная ось этого мифического города К. Она – не всеми видима. Порою кажется, что её и вовсе уже нет. А она – существует!
И очень важно, что в подобных спектаклях-знакомствах театр представляет нам, зрителям, и своих актёров, творческих, талантливых, одержимых. Свою культурную ось.
В недавно, казалось, состоявшийся (а вот уж и октябрь на дворе!) июньский вечер царил (ну, вправду ведь: трон – на сцене!), верховодил, главенствовал первой скрипкой (точнее, первым альтом!) Андрей Казаков. Актёр с пушкинско-гофмановским профилем.
Пару лет назад литтеатровцы после выступления в историко-художественном музее, озоруя, фотографировали там двух Гофманов, в бронзе и «живьём». Сходство проступало – мистическое. А в бесподобно хулиганской «Чернильнице» (отнюдь не для красного словца считаю Андрея и Александра Сергеевича соавторами!) – отчетливо ощущаешь, как – через наносную, веками нараставшую скорлупу и глянец мумификаций и мистификаций – прорывается наружу, на воздух, к нам, живым, живой Пушкин.
Пушкин с аккордеоном… Гофман с губной гармоникой… Вполне – в стилистике Литературного.
Андрей одарён и внешностью, и невероятной музыкальностью. Если не человек-оркестр, то человек-инструментальное трио – однозначно. Вышеупомянутые инструменты доукомплектовываются гитарой, которая в его руках – не просто органична, она – его внутренний голос.
С гитары и начинается спектакль. В спектакле будет много чего – и феерическая буффонадная камарилья, которую устраивает на сцене парочка Андреев (Казаков и Игнатюк) при активной поддержке тех, кто означен в программе как гости виновника торжества, и ошарашивающе провокационные гэги на грани фола (в которых и насущные проблемы театра, и несуразица повседневности, и много чего ещё), и помирающие от хохота зрители.
Но начнётся спектакль с песни кубинского певца, композитора, гитариста Карлоса Пуэблы «Hasta siempre, Comandante». С песни всерьёз, где «небо ясно и яро, и воздух чист и светел». Потому что так нужно Андрею Казакову. Потому что таковым, по его мнению, должен быть мир.
У него редкий дар, несомненно, связанный с его особой музыкальностью: актер безупречно ретранслирует поэтическое слово. Читая стихи, он не играет (жесты, мимика, всё – на минимуме!), но, доверяясь внутренней мелодии стиха, легко и естественно существует в волнах стихотворного потока. Поэтому строки Пушкина, Высоцкого, Михайлова в его исполнении звучат так, как будто они им и написаны.
Вспоминаю любимую в нашей семье игру: кого из литературных героев напоминает мне Андрей Казаков?
Альтист Данилов, демон на договоре, солист театрального оркестра из культового романа Владимира Орлова? Вполне.
Шекспировский Меркуцио, трагедийный шут, ранящий и ранимый? По мнению Пушкина, кстати, «замечательнейшее лицо изо всей трагедии». Уже горячее…
О! знаю! Ганс Шнир. Наследник крупной промышленной династии, что преумножила капитал благодаря войне: он возненавидел свой клан и стал тем, кем и хотел быть, – профессиональным клоуном. «Глазами клоуна» (именно так называется знаковый роман Генриха Бёлля) Ганс видит мир. Возможно, этот взгляд отчасти наивен. Но он – честен и бескомпромиссен.
Символично, что вариацию этого персонажа Андрей уже сыграл на сцене театра. Франц, боксёр, ставший монахом, из спектакля по бёллевскому же рассказу «Не только под Рождество», пожалуй, одна из запоминающихся его ролей. Кстати, именно Францу автор доверяет замечательную по значимости реплику, которая в спектакле становится финальной. «Мы приговорены к жизни», – произносит Андрей-Франц вполоборота, окидывая зрительный зал этим своим отстранённым взором глаз цвета редкого дымчатого хрусталя…
«Не дай мне Бог сойти с ума», – а таким отнюдь не бравурным пушкинским стихотворением заканчивает актёр своё действо в жанре моноспектакля «со товарищи».
Насчет Бога, право, не знаю. Но не даст нам сойти с ума Пушкин, Некрасов, Михайлов. И всё то, что творит и вытворяет Литературный. Благодаря вышеупомянутым. И – вопреки всему остальному.
Склонится над гитарой профиль Гофмана,
а зал согражданину подпоёт.
Литературный научил не горбиться,
стоять не на коленях – на своём!
Пусть кучно канареечки чирикают…
Им соловьиных строк – не зачернить,
и плещет рифмой дерзкая чернильница,
полна невысыхающих чернил!
Как означено в программе в гостях у Андрея Казакова: Игнат Елфимов, Наталья Ефимова, Леонид Зинин, Ольга Корнейчук, Дмитрий Красюк, Ольга Махотка, Оксана Михайлова, Ксения Новикова, Леонид Полин, Александр Смирнов, Оксана Соловьёва, Виктория Циненко, Владислав Шлеенков, Людмила Юдина, а также Юрий Дюндик и Евгений Полин
Авторы сценария – Андрей Игнатюк, Андрей Казаков; режиссёр-постановщик – Андрей Казаков; музыка Андрея Казакова на стихи Пушкина, Некрасова, Михайлова; звукооператор - Леонид Полин; свет – Андрей Казаков; реквизит – Дмитрий Красюк; сценография – Александр Смирнов; костюмеры – Виктория Циненко, Ольга Смирнова
Часть вторая, октябрьская. «И повторится всё, как встарь»?..
Встреча друзей на дне рождения Альберта Михайлова
Нужны ли нации таланты?
Они для общества опасны.
Альберт Михайлов
Альберт Михайлов знает, о чём говорит. Знает – не понаслышке.
Литературный театр открыл очередной (51-й!) сезон Словом своего Основателя и бессменного Главного Режиссёра.
Среди невообразимого количества текстов, написанных им для театра, есть те, что игрались на сцене 30, 40 и более (вдумайтесь в эти цифры!) лет назад. Театр заново перелистывает эти страницы, а также открывает зрителю то, что не звучало со сцены ранее. Делает он это, как всегда, мастерски.
Спектакль построен на размышлениях «по поводу и без», как означил этот жанр сам автор. Но – не прост, по обыкновению, Альберт Сергеевич: не было ни в его литературном творчестве, ни в практике его театра ни одного проходного спектакля, ни единой реплики, сказанной не по поводу, ради «красного словца». А вот размышления о времени и городе, в которых живём, о месте культуры в жизни, частной и общественной, исторической и повседневной, о нравственной составляющей человеческой личности присутствовали неизменно.
И выясняется, что болевые точки, которые руководитель театра остро ощущал десятилетия назад, пульсируют и поныне. Как говаривал бессмертный Грибоедов, «дома новы, но предрассудки стары…».
Чего стоит только блистательная интермедия-фарс «Похороны культуры»!
Или мастерски шаржированные язвительные зарисовки телевизионных эфиров (местных и не только) с их повседневным абсурдом новостей в области образования, градостроительства, законотворчества, да чего угодно.
Или фрагмент ток-шоу с персонажами, ошарашивающими околесицей (и одновременно – узнаваемостью!) речей и мыслей.
Или сцена в операционной, где главное действующее лицо – аппарат. Думаете, для анестезии или искусственного дыхания? Нет – кассовый!
Или сказка «Царевна-лягушка», провокационно перекроенная на новый лад.
Или безумно смешной и одновременно жуткий в своей бредовой правдоподобности парафраз на тему «Вишневого сада», где классический персонаж Лопахин (в новой реальности – министр финансов) успешно ведёт к реализации идею о создании участков с элитной дачной недвижимостью в самом центре белокаменной. Здесь мужики не лобзиками лес валят – экскаваторами.
Или эпизод в психиатрической клинике – когда зритель, изнемогая от смеха, уже не вполне понимает, кто здесь реально сумасшедший: пациенты, доктор, его ассистентка-секси или он сам, зритель. Бред, дичь, несуразица, цирк с конями? И конь имеется: вон, видите, Наполеон на нём проскакал…
Как там, у Гоголя: «Над кем смеётесь?»
Но звучит в этом театре абсурда – эхом михайловской юности – чистая нота свирели, песня на стихотворение, посвящённое ближайшему другу, калининградскому композитору, легендарному Валерию Пиганову («Свирель по имени Валерий»): «Фургон зелёный… Мокрое весло… Огни костров и песни по ночам…» Тексту – 20 лет. А то и того больше… Это к вопросу об общности тональностей: творческой, человеческой, личностной…
Не все, возможно, знают, что михайловский спектакль по знаменитой военной повести В. Астафьева (единственная при жизни автора инсценировка!) строился на музыке симфонической картины «Пастух и пастушка», которую написал по мотивам повести Валерий Пиганов.
А со сцены звучит пронзительное «Мечтает девочка о сцене». В музыкальном отношении безупречно сделанный и великолепно исполненный вальс-танго – в полном соответствии со стихотворным текстом – чуть на «нерве», с чуть провинциальным надрывом, который был бы, возможно, всего лишь забавен, когда бы не был так отчаянно всерьёз. И поэтому от него – комок в горле и пощипывает в носу…
Мечтает девочка о сцене? Да на самом деле – об умном и красивом мире, который населяют умные и красивые люди.
А город пьёт и матерится,
А город грязен и ничтожен.
Но ей совсем другие лица
Мерещатся в толпе прохожих.
И перед зеркалом часами
В себе найти кого-то хочет…
«Совсем другие лица…» Мы видим их на сцене. И, смею думать, актеры видят их и в зрительном зале. Потому, что они, выходя на сцену, пытаются сделать так, чтобы мы, зрители, захотели кого-то в себе найти.
А смысл песни «Все думали, что умер я…», которой завершается спектакль – в ней замечательно сохранена такая узнаваемо михайловская интонация скрытой иронии («оплакали меня друзья: поторопились…») – предельно прост. Не торопитесь оплакивать. Культуру, друзей, свою разнесчастную жизнь. Мы (они) – живы!
Когда всё черно и дождь с утра, слушайте эту песню.
Как означено в программе, тексты читают, играют, исполняют, забывают и путают актёры: Галина Андрусова, Павел Верёвка, Евгения Видмиденко, Андрей Игнатюк, Наталья Ефимова, Дмитрий Красюк, Кирилл Коротков, Нина Макарова, Кирилл Моисеев, Ольга Махотка, Оксана Михайлова, Александр Смирнов, Оксана Соловьёва, Людмила Юдина, Владислав Шлеенков.
Музыку на стихи Альберта Михайлова написали: Евгения Видмиденко («Мечтает девочка о сцене»), Андрей Казаков («Все думают, что умер я»), Нина Макарова («Свирель по имени Валерий»).
Постановщик программы – Александр Смирнов. |