Главная Читальный зал Проза Владимир Сухов. Одноактные пьесы
Владимир Сухов. Одноактные пьесы

Одноактные пьесы "Чудо из чудес" и "Дождь за окном" Владимира Сухова опубликованы в региональном журнале "Балтика" №1(15) в 2017 году.

Вступительное слово Аполлинарии Зуевой.

 

 

 

 

 

 

Ч У Д О   И З   Ч У Д Е С

не совсем серьезная пьеса

 

Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е  Л И Ц А:

 

К о л я – обыкновенный человек

В и к а – необыкновенная девушка, его жена

Т е т я  Р о з а – удивительная женщина, ее мать

Трое друзей

Прохожий

 

КAPTИНА 1. В полумраке, подняв воротники, неуютно стоят трое

друзей с гитарой, поют песню на чужие слова, но при этом переживают что-то свое.

 

Обо всем забыл я давным-давно,

допьяна я пил твоих губ вино.

От глотка хмелел и ходил конем.

Я тобой болел по утрам и днем.

 

Я мосты рубил, не глядел назад.

Я тебя любил, как свои глаза.

Я работал в ночь, сколько было сил,

я тебя, как дочь, на руках носил.

 

Знал, что ты сгоришь в предпоследний миг,

и запомнил лишь запах губ твоих.

Пели соловьи целый день потом.

Ты следы свои замела хвостом.

 

Не горит окно, не блестит стекло.

Все твое вино по усам стекло...

 

/долгая пауза/

 

П е р в ы й. Эх! Врезать бы кому-нибудь сейчас!

В т о р о й. Спели песню, дураки!

Т р е т и й. И за что мы такие – люди русские? Не выпьем – мучимся, выпьем – еще больше мучимся, а споем – и жить не хочется, как будто в этом дело ..

 

/Бросает гитару/

 

П е р в ы й. Вон человек идет.

В т о р о й. Довольный, с портфелем.

П е р в ы й.  Из ресторана идет. Или в ресторан.

В т о р о й.  Д а нет, ученый. С портфелем.

П е р в ы й. Зарплату несет домой. Или не домой.

В т о р о й. Давно я, ребятки, в ресторане не был!

Т р е т и й. Не для тебя там музыка играет...

В т о р о й. Эй, товарищ!

 

/Прохожий останавливается в нерешительности:

то ли подойти, то ли бежать. Ребята сами подходят/

 

П р о х о ж и й. Лучше вы меня не трогайте!

В т о р о й. Здрасьте! С чего это он взял, что мы его будем трогать?

П р о х о ж и й. Вы меня лучше не трогайте!

П е р в ы й. Да кто тебя трогает? Кому ты нужен?

П р о х о ж и й. Лучше бы вам меня не трогать! Ох, не советую я вам трогать меня!

Т р е т и й. Вот завелся! Не человек, а будильник какой-то!

П р о х о ж и й. Не надо меня трогать. Вам же лучше будет.

П е р в ы й. А если тронем? Что будет? Что?

П р о х о ж и й. Не советую я вам меня трогать. Лучше не надо.

В т о р о й. По-моему, он псих .

Т р е т и й. Конечно, псих. Пусть идет.

П е р в ы й. Ладно, иди. А то документы проверим.

 

/П р о х о ж и й скрывается в темноте/

 

В т о р о й. Он, что, за хулиганов нас  принял?

Т р е т и й. Видимо, да. Все-таки, подходят трое, темно...

П е р в ы й. Странный тип. Надо было врезать ему. А то заладил: не трогайте, не трогайте, как будто кто-то собирался… Гляди! Еще один идет.

В т о р о й. Ага, идет, И что-то, вроде бы, несет.

Т р е т и й. Наверное, это красная шапочка.

В т о р о й. А пирожки у нее! Ох и вкусные!

П е р в ы й. Это мужик какой-то. Молодой.

В т о р о й. Ты один подойди, заведи разговор, а потом крикни: наших бьют! Да смотри, чтобы не убежал!

 

/П е р в ы й догоняет молодого человека, несущего тяжелую сетку с картошкой./

 

В т о р о й.  Погоди, это же Колька!

Т р е т и й.  Да? Точно, Колька. Эй, Колян!

К о л я. Привет.

 

/он смущен и недоволен./

 

В т о р о й. Ты что? не узнал? Не рад?

К о л я. Я узнал. Я спешу.

Т р е т и й. Ты поговори с друзьями.

П е р в ы й. А я его не знаю.

В т о р о й.  Это приятель наш старый.

П е р в ы й. А мне-то что? Я его не знаю.

В т о р о й. Ну, как жизнь? Закурить есть?

К о л я. Я не курю. Бросил.

П е р в ы й. Он не курит.

В т о р о й. Ты где сейчас? Говорят, женился?

К о л я. Да, женился. Ребята, мне некогда.

П е р в ы й. Ему некогда. Он женился.

Т р е т и й. Ты поговори немного с друзьями, а потом иди.

В т о р о й. Кто она у тебя?

К о л я. Кто-кто... девушка.

Т р е т и й. Все еще девушка?

К о л я. Да ну вас!

В т о р о й. Погоди, не обижайся. Расскажи, я, может, тоже жениться хочу.

П е р в ы й. Он, может, тоже хочет.

К о л я. Что рассказывать? Познакомился, потом женился, повезло.

Т р е т и й. Тезке твоему, Кольке Прохорову, тоже повезло. На мотоцикле, девушку катал. она – без руки, он – насмерть.

К о л я. А я мотоцикл продал. Кровать купил с тумбочкой. Гуляли две дня. На эти деньги.

В т о р о й. Она у тебя красивая?

К о л я. Она необыкновенная.

Т р е т и й. Что – очень толстая?

К о л я. Вам разве объяснишь? Вам лишь бы поржать. А она действительно необыкновенная! И мать у нее удивительная!

В т о р о й. Теща?

Т р е т и й. Тещи всегда удивительные.

К о л я. Нет, я серьезно! Как бы сказать? Она, ну, не совсем нормальная.

 

/Друзья радостно ржут./

 

Тьфу! Не могу я вам сказать правильно. Выразить. Она феноменальная, ее мать.

В т о р о й. Теща?

К о л я. Да не теща она!

П е р в ы й. Не теща?

К о л я. Не подходит ей это слово. Теща –  слово грубое, а тетя Роза вся такая… она как музыка!

 

/Пауза./

 

В т о р о й. Ладно, Коля, иди.

Т р е т и й. Иди, Коля, слушай музыку.

П е р в ы й. Приобщайся!

 

/Коля уходит, втянув голову в плечи./

 

В т о р о й. С нашей улицы парень.

Т р е т и й. Вместе в техникуме учились. Он кончил, а я нет.

П е р в ы й. И этот псих. Все они психи. "Только меня не трогайте» Хотел я ему врезать, да картошку пожалел. Собирать потом...

В т о р о й. В гости не позвал...

П е р в ы й. С женой не познакомил.

В т о р о й. Пренебрег, жизнь его за это накажет.

Т р е т и й. Ребята, вы увлеклись. Жизнь – не вашего ума дело. Вы свою роль сыграли. Хорошо, что не успели совершить ничего плохого, но больше нам тут делать нечего. Наше место в зале. Зритель нам не доверяет – сами станем зрителями! Сами будем            судить – что хорошо, что плохо. Самая выгодная позиция, между прочим! На сцене ты статист, а в зале – судья.

В т о р о й. Айда в зал!

П е р в ы й. Все же, мы приличные люди. Не век же стоять в подворотне!

 

/Спускаются е зал и становятся зрителями./

 

КАРТИНА 2.  Свет, сияние, радостный смех.

 

К о л я. Вика, я картошку принес!

В и к а. /Вбегая или влетая/ Коля, а у нас радость – мама пришла!

К о л я. Опять радость? Я думал, хоть сегодня мы побудем вдвоем.

В и к а. Моя удивительная мама принесла нам с тобой подарок.

 

/Вводит тетя Р о з а, на голове у нее кресло./

 

Т е т я  Р о з а. Дети мои, как я рада вас видеть! Коля, поставь кресло куда-нибудь в угол.

К о л я. Почему в угол?

Т е т я  Р о з а. А в центре у нас будет стоять стол.

К о л я. У нас нет стола. Пока еще.

Т е т я  Р о з а. Ах, Коля, извини.

 

/Вносит стол./

 

К о л я.  Откуда этот стол?

В и к а. Коля, моя мама удивительная! Чудеса – ее слабость. Мама, а на чем Коля будет сидеть?

Т е т я  Р о з а. Извини.

 

/Вносит второе кресло/

 

В и к а. А ты?

Т е т я  Р о з а. Я постою.

К о л я. Откуда вся эта мебель?

Т е т я  Р о з а. Коля, прими это как подарок.

К о л я. Должно быть, она стоит немалых денег.

Т е т я  Р о з а. Все это ровно ничего не стоит. Обычное волшебство.

В и к а. Моя мама удивительная...

К о л я. Я знаю. А стол сколько стоит?

Т е т я  Р о з а. Коля, хочешь, я взмахну рукавом, и этот стол исчезнет?

К о л я. Пусть стоит. Если чудо – пусть стоит, только, пожалуйста, больше ничего не надо. Я сам зарабатываю, и могу купить необходимое. А то совестно.

Т е т я  Р о з а. Коля, побори в себе этот вещизм, эту притычку мыслить приземленно? Поверь в чудеса, Коля! Не ты для вещей, а вещи для тебя! Настоящая, чудесная жизнь открывается перед тобой! Пойди в нее и останься!

В и к а. останься, Коля.

К о л я. Спасибо. А ты, Вика, почисть картошку.

В и к а. Мама...

Т е т я  Р о з а. Да! Совсем забыла? Коля, у нас сегодня праздничный ужин – гусь в яблоках.

К о л я. Откуда яблоки?

В и к а. Коля, ведь договорились же!

К о л я. Я помню! Чудо, поэзия, музыка, полеты с завязанными глазами под куполом цирка! Но гусь! В яблоках, как лошадь! Двадцать рублей за ужин! Вы знаете, почем на      рынке гуси?

Т е т я  Р о з а. Коля?

В и к а. Это пройдет, мама. Неси гуся.

 

/Т е т я  Р о з а вносит гусятницу/

 

В и к а. Коля, где вилки?

Т е т я  Р о з а. Да! совсем забыла! Столовый прибор

 

/достает из рукава ножи и вилки/

 

Серебро и мельхиор. Чудесные вещи!

К о л я. За это серебро мне полгода работать надо! Уберите! Унесите обратно!

Т е т я  Р о з а. Куда обратно, Коля? Все создано одной любовью. Из сердца моего, из души.

 

/плачет/

 

Ну хочешь, – махну рукавом…

К о л я. Ладно, любовь из мельхиора. Пусть будет.

В и к а. Ты угрюмый сегодня, Коля! В тебе не хватает витаминов.

Т е т я  Р о з а. О! Это идея!

 

/Вынимает откуда-то банку/

 

Ананасы! Из Южной Америки. Есть такое растение. Вкус у него чудесный,

К о л я. Это здорово – ананасы, это – подумать только!

Т е т я  Р о з а. Кушай, Коля, ананасы и не думай. Думай о любви, о радости.

К о л я. Я картошки хочу!

Т е т я  Р о з а. Сейчас!

К о л я. Я своей хочу. Той, что принес. И чтобы Вика почистила.

В и к а. Коля, зачем чистить? Из принципа?

К о л я. Чтобы чистая была. Без кожуры.

В и к а. Мама, сделай чудо, почисть картошку.

К о л я. Не мама, а ты!

В и к а. А ты грубый, Коля, ты хочешь унизить меня домашней работой?

К о л я. Работа – это необходимость!

В и к а. Зачем же тогда техника, кибернетика, пылесос?

К о л я. Они – понятно. А ты зачем, если работать не хочешь?

Т е т я  Р о з а. Коля, ты так ставишь вопрос?

В и к а. Я не нужна тебе?

К о л я. Нужна! Только мне ты нужна, а не фея из сказки. Я тебя люблю!

В и к а. Любишь?

К о л я. Люблю!

В и к а. Что мне сделать для тебя?

К о л я. Чисть картошку!

 

/Вика уходит/

 

Т е т я  Р о з а. Коля, это не случайность, это симптом. Я доверила тебе свою дочь, а ты хочешь сделать из нее домработницу Ты варвар.

К о л я. Да? Если хотите знать, я почти все делаю сам.

Т е т я  Р о з а. А зачем? Предоставь это мне. Мне эти мелочи ничего не стоят, зато вы будете свободны, будете слушать музыку, читать, выращивать цветы на обоях, летать по ночам.

К о л я. Я не умею летать.

Т е т я  Р о з а. Научишься! У тебя чудесная жена.

К о л я. У меня закружится голова. Я же не херувим.

Т е т я  Р о з а. О такой жизни мечтали поэты! "Только мыслей и слов постигая красу, жить в сосновом лесу между красных стволов…»

К о л я. Турбаза? Нам это доступно.

Т е т я  Р о з а. В лесу, Коля! И никого вокруг!

К о л я. А питаться чем? Шишками?

Т е т я  Р о з а. А я?

К о л я. Знаете что, тетя Роза?

Т е т я  Р о з а. Да?

К о л я. Я не хотел бы, чтобы вы все время были родом с нами.

У нас должна быть своя жизнь. Я вас обидел?

Т е т я  Р о з а. Коля, мне больно это слышать, но я думаю не о

Себе. Вика при таком образе жизни разучится делать все, чему

я ее учила с детства. Ты помнишь, какой ковер она выткала за

одну ночь? А вечная сирень на баскетбольной площадке? А волшебный фонарь для детей? Она умеет творить чудеса, а ты заваливаешь ее грязней картошкой! Ты имеешь дело с чудом, пойми!

К о л я. Когда слишком много чудес, они начинают смахивать на махинации. Откуда у вас деньги? Откуда вещи?

Т е т я  Р о з а. Ах!

 

/упадает в кресло/

 

В и к а. Я не слишком долго?

/вносит в стеклянной вазе нечто, напоминающее букет роз/

К о л я. /с отвращением/. Что это еще?

В и к а. Мой сюрприз. Картофель, фаршированный изюмом и грецким орехами, обжаренный в гусином жире и завернутый в розовые лепестки. Коля, что с мамой?

К о л я. Все в порядке. Сидит, отдыхает,

В и к а. Нет, К о л я, ты не чувствуешь. Маме очень плохо.

 

/Ставит вазу на пол/

 

К о л я. Может, «Скорую помощь»? Я сбегаю.

В и к а. Не надо.

Т е т я  Р о з а. Это даже смешно, что может сделать «Скорая по мощь» с разбитым сердцем матери? Я умираю, Коля.

К о л я. Д а вы что? Серьезно? Я вызову «Скорую»!

В и к а. Не надо, Как ты не поймешь! Маме ничто уже не поможет.

Т е т я  Р о з а. Не удивляйся, Коля. У нас, цветов, это бывает. Ты дочь мою люби. Не застуди ее. Не урони.

 

/умирает, погружаясь в темноту/

 

К о л я. Вика! Ты что, с ума сошла? Надо же как-то помочь! Что ты стоишь?

В и к а. Чем ты, человек, можешь ей помочь? Она умерла.

К о л я. Как ты спокойно об этом говоришь! Чудовище!

В и к а. У нас, цветов, это бывает.

К о л я. Какие цветы? Или я сплю? Человеку плохо, человек умер,

надо кого-то вызвать, тело куда-то убрать!

В и к а. У фей не бывает тела. Ты же видишь – ее уже нет.

К о л я. Вижу. А где она?

В и к а. Ты все равно не поймешь в таком состоянии. Ужинать будешь?

К о л я. Ужас какой-то! Я ваших фокусов не понимаю! Ты мне скажи,

что случилось с твоей матерью?

В и к а. Она умерла.

К о л я. А где тело?

В и к а. У нее нет тела. Она фея.

К о л я. А я – гном? Как интересно!

В и к а. Ты – человек, Коля. К сожалению.

К о л я. А. ты?

В и к а. И я. Немножко, с кем поведешься...

К о л я. А у тебя есть тело?

В и к а. А ты не знаешь?

К о л я. Я забыл.

В и к а. Вспомни, Коля. Уже ночь наступает. Какая сегодня ночь, Коля?

К о л я. /берет ее на руки/. Какая?

В и к а. Самая короткая.

К о л я. Летнее равноденствие.

В и к а. Год на переломе. А поженились мы – помнишь?

К о л я. Было зимнее равноденствие.

В и к а. Самая длинная ночь.

К о л я. Самая длинная ночь. Я это помню.

В и к а. А сейчас?

К о л я. Я помню, помню. Самая короткая.

В и к а. «Уж больно ночи коротки июньскою порой...»  это чьи стихи?

К о л я. Не знаю, Вика, давай спать. Ночь коротка.

 

/Несет ее на руках, обходя сцену/

 

В и к а. Коля, у меня есть тело? Я не чувствую.

К о л я. У тебя волшебное тело. У тебя живое тело, горячее, чуткое. Спи.

В и к а. Я совсем человек, да, Коля?

К о л я. Совсем. Спи.

В и к а. Я совсем-совсем женщина? Коля?

К о л я. Спи, спи.

 

/Медленно несет ее на руках, обходя зал/

 

Уже жасмин просился в дом,

и ночь была прологом утра.

Стояли кони под седлом,

чтоб завтра послужить кому-то.

 

Во тьме у запертых ворот

шли тайные приготовленья.

Созрел ночной переворот,

но ждали света как  знаменья.

 

Своих сочли по именам,

чужим – на двери  белый крестик.

О, лишь векам и стременам

известна тяжесть равновесья!

 

Отмерив смерть, давали жить,

и, как весы, висели птицы,

и ночь ещё могла решить,

какому дню в седло садиться.

 

А остальные письма жгли,

бросали книги и оружье

и прочь бежали от зари

назад, в ночное полукружье.

 

Был брошен город, словно хлам,

средь отъезжающей природы,

и год ломался пополам,

и век ломался – год за годом.

 

Но недоспали – и ушли.

И под уклон крутого года

катилось колесо Земли,

где белкой прыгала Природа.

 

/Испуганно/ Вика!

В и к а. Что?

К о л я. /опуская ее на землю/ Что за стихи я читал всю ночь?

В и к а. Свои стихи.

К о л я. Я никогда не сочинял стихов. И наизусть знаю только из школьной программы.

В и к а. Ты сам сочинил, Коля! «И как весы, висели птицы...»

К о л я. Нет, это не мое! Я не умею так! Мне это не нравится!

В и к а. Это талант, Коля. Он в тебе проснулся.

К о л я. Нет во мне никакого таланта! Он мне не нужен! Он чужой!

В и к а. Коля, ты убиваешь меня.

К о л я. Я нормальный человек. Я не хочу. Мне не нужны ваши ночные полеты и стихи     дурацкие. Хотите сделать из меня душевно – больного?

В и к а. Но я – фея!

К о л я. Не ври! Это материно воспитание. Ты женщина, ты должна работать, рожать детей.

В и к а. А красота, а чудо?

К о л я. Всему свое время.

В и к а. Ты не веришь! Ты опять мне не веришь!

К о л я. Вика, я полюбил тебя за то, что ты необыкновенная, но жить-то надо нормально!

В и к а. Не веришь в чудо?

К о л я. Да верю я, верю! Я вот, например, не удивлюсь, если сейчас вдруг войдет... ну, Кассиус Клей или Шамаханская царица. Ты можешь это сделать, я верю.

В и к а. Ж ты не удивишься?

К о л я. Не удивлюсь.

В и к а. Не удивишься?

К о л я. Ни капельки! Я даже глазом не моргну.

В и к а. Ну, смотри, Коля, вот если сейчас сюда войдет золотой лев или рыцарь – ты не удивишься? Поверишь в чудо?

К о л я. Не удивлюсь! Поверю!

В и к а. Ну, смотри, Коля.

 

/Ждут/

 

В и к а. Я не могу! /Плачет/ Я разучилась!

К о л я. Вот видишь, чудо чудом, а у жизни свои законы.

В и к а. Неужели, я все забыла?

К о л я. Не переживай, Вика. Просто ты становишься нормальным человеком. Ты выздоравливаешь, я знаю, ты фея, но нельзя же так серьезно из-за этого расстраиваться.

В и к а. Понятно. Скажи, чего бы ты сейчас хотел?

К о л я. Пива. Чешского. Холодного. Сегодняшнего.

В и к а. Стакан? Бутылку?

К о л я. Ящик!

В и к а. Возьми за креслом.

 

/Коля выволакивает ящик пива/

 

Вот видишь! А ты не верил, все-таки, ты не верил,

К о л я. Да-а. Ну, а что я буду делать с этим ящиком?

В и к а. Пей.

К о л я. Одному неинтересно. Позову друзей. Они спросят – где достал? Что я им скажу?

В и к а. А ты никого не зови. Чудо потому и чудо, что не для всех.

К о л я. Тогда и мне не надо. Я лучше в очереди у бочки постою.

В и к а. Значит, тебе мой подарок не нужен?

К о л я. Не нужен!

В и к а. И ни одно из моих чудес не нужно?

К о л я. Одно – нужно!

В и к а. Какое?

К о л я. Ты сама!

В и к а. Ты мещанин, Коля. Собственник. Тебе нужно только свое.

К о л я. Ну так я принимаю твой подарок!

В и к а. Поцелуй меня!

 

/Коля целует ее/

 

Ах! Мне холодно!

К о л я. Не понял.

В и к а. Умираю.

 

/Умирает/

 

К о л я. Ну что ты будешь делать! Мрут как мухи!

Т е т я  Р о з а. Как цветы, Коля.

К о л я. Тетя Роза?

Т е т я  Р о з а. Зашла проведать. И вот – картина…

К о л я. Что за фокусы? В вашем возрасте... Эти розыгрыши... Жестоко и глупо!

Т е т я  Р о з а. Что с моей дочерью?

К о л я. То же, что и с вами!

Т е т я  Р о з а. Ты убил ее.

К о л я. Я ее не трогал.

Т е т я  Р о з а.. Ты ее заморозил. Я предупреждала.

К о л я. Тут не теплица. Тут естественный отбор.

Т е т я  Р о з а. Это не человеческий закон, Коля, а закон природы.

К о л я. С вами все законы перепутаешь. Она оживет?

Т е т я  Р о з а. Вряд ли. А если оживет, жить с тобой не будет.

К о л я. Я вам не доверяю. Вы слишком легко расстаетесь с жизнью.

Т е т я  Р о з а. Просто мы живем чувствами. Как все цветы. Как все женщины.

К о л я. Кто вас разберет? Может, вы и правы.

Т е т я  Р о з а. Человеческие чувства – чудо. Иначе к ним относиться нельзя. Только бережно, иначе -железобетон вместо теплых губ и волнения .

К о л я. Я так и живу. Я, в общем-то, добрый и чуткий. Я вику люблю, не обижаю  никого.

Т е т я  Р о з а. У вас мозги повернуты, ты уж извини, задом наперед, вы сначала проживете жизнь, а потом начинаете думать о том, зачем вы жили. Что, не так?

К о л я. Так, тетя Роза. Так ведь и будет на склоне лет. Тетя Роза, совершите чудо? Верните все назад! Вика, вставай! Самый длинный день начинается! Чудеса ваши буду ценить, только мне чужого не надо, полетаем еще, потанцуем. Гуся съедим. Верю я вам, тетя Роза! Без чуда нельзя! Душа должна жить разнообразно, чтоб человеку самому с собой быть не надоело. Чтобы любовь была радостной, чтобы удивление было. И феи нужны, и гномы. Иначе – для чего же их народ выдумывал, правда?

В и к а. Ну, смотри, Коля! Теперь – последний раз.

Т е т я  Р о з а. А то другого себе найдем.

К о л я. Я все понял! Только назад все верните! Хочу перед друзьями извиниться. Я их обидел, скрыл от них всею чудо, в гости не позвал. А тут – пива целый ящик! Нельзя без друзей. Дружба – это тоже чудо. А как же! Давайте все начнем с того момента, когда, помните, прохожий вот здесь стоял,

П р о х о ж и й. Не надо, молодой человек. Лучше не надо, вы ведь помните, в каком они были состоянии? Меня хотели побить. А вас, это уж точно, побью.

К о л я. И пусть! Значит, сам виноват. Друзьям изменил. Ребята? Вернитесь! Встаньте как стояли! Я снова пройду – и будь что будет! Набейте мне морду, чтобы мне неповадно было в другой раз от друзей отворачиваться! Ребята! Вернитесь!

 

/Из зала выходит Т р е т и й/

 

Т р е т и й. Что ты кричишь? Неудобно. Кого ты зовешь? Своих друзей или хулиганов из подворотни? Кем ты нас перед людьми выставляешь? Мы люди, Коля, мы в театр пришли. На тебя вот смотрим. Со всеми вместе. Театр, Коля, это чудо, живи в нем, Коля. Приобщайся. А в подворотне, запомни, никто не живет.

Все это временно и не главное. Давай, сам выкручивайся.

 

/Спускается снова в зал/

 

К о л я. Что же это, ребята? Вы вышли из игры, а я не могу? Я с вами хочу! Сидеть и смотреть. Что такое? Ноги приросли! Со сцены не могу сойти! Со стороны на себя посмотреть! Вика, тетя Роза! Сделайте что-нибудь!

Т е т я  Р о з а. Мы все уже сделали, Коля.

 

/Все уходят со сцены, кроме Коли/

 

К о л я. В гробу я видал такие чудеса! Вот люди! Сыграли свою роль – и привет! А на меня так и будут все смотреть? Нате, смотрите! Только смотреть больше не на что. Театр кончается там, где кончается подобие жизни, где кончается игра. А я больше ничего играть не буду. Буду стоять и ждать, пока вы уйдете.

 

/Стоит и ждет, пока все уйдут/

 

 

Д О Ж Д Ь  3 А  О К Н О М

Театральная игра в одном действии

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

 

М у ж ч и н а

Ж е н щ и н а

Ю н о ш а

Д е в у ш к а

О н, О н а  и  Г и т а р а

 

В центре сцены или иной игровой площадки – окно. Слева от него – условная квартира: кресло, торшер, стол. Справа – уличная скамейка. Она освещается сверху, как если бы на нее падал свет фонаря.

Он и Она - исполнители трех песен – могут петь, находясь среди зрителей.

 

Первая песня

Дождь вырос из земли, обвитый снизу лесом,

и слабая трава запуталась в корнях.

Он страшно изумил живущих под навесом

и любящих игру дрожащего огня.

 

Дождь вырос до небес основой гобелена,

и птицы стали ткать стеклянный гобелен.

И выткались на нём не вставшие с колена,

и выткались на нём не гнувшие колен.

 

Дождь вырос из земли и сшил земное с вечным –

две стороны одной не жизни, но судьбы, –

чтобы печальный мир казался нам беспечным.

А струи всё росли, и множились грибы.

 

Дождь вырос из земли, как явь из сновидений,

и лес торжествовал, что понят и продлён.

Дождь рос и повторял строение растений.

И солнцем, как цветком, заканчивался он.

 

В КОМНАТЕ

 

М у ж ч и н а. Может, нам огород завести? А то мы с тобой как сироты –

ни собаки, ни огорода. /Пауза/ Я что-нибудь не так сказал? Не молчи, социологи утверждают, что молчать вредно: человек теряет вкус к общению.

Ж е н щ и н а. Чаще вкус к общению отбивает само общение.

М у ж ч и н а. Вот и тема для беседы. Да-а... искусство вести беседу постепенно утрачивается. Людям остаются кроссворды, люди уже не делятся информацией: смешно делиться тем, что у всех есть. Общаться – значит говорить на общие темы. А чтобы тебя поняли, говорить приходится на общем языке. Элементарно! Безусловно! Колоссально! Гениально! Эффективней.

Ж е н щ и н а. Общий язык – это общие мысли, а не общие слова на общие темы.

М у ж ч и н а. Ну вот, захочешь с ней поговорить, а она сыплет калам¬бурами   и афоризмами, поставь лучше чайник, все теплее будет, /подходит к окну/ дождь, дождь, дождь... Он идет, и все останавливается. Все останавливается, а он идет. Всегда идет. Не

висит, не стоит, не течет. Куда он идет? Откуда? Какая-то ходьба на месте.

Ж е н щ и н а. Должно быть, его выпускают на прогулку. По кругу.

М у ж ч и н а. Ты, кажется, на что-то намекаешь?

Ж е н щ и н а. Я намекаю на те годы, которые ходили по кругу, как этот дождь. На те пятнадцать лет.

М у ж ч и н а. Опять слишком мудрено, поговорим о чем-нибудь простом.

Ж е н щ и н а. Он уже начинает вилять.

М у ж ч и н а. выбирай выражения, в самом деле!

Ж е н щ и н а. Когда мужчины пытаются обмануть свою совесть, им всегда кажется, что дело тут только в выражениях.

М у ж ч и н а. Уже и совесть!

Ж е н щ и н а. Впрочем, совесть - не женская прихоть. С ней можно и не считаться.

М у ж ч и н а. Я всегда говорил: остроумная женщина – это очень злая женщина…

Ж е н щ и н а. Да, ты говорил это всегда. Видимо, тебе эта фраза заменяет собственное остроумие.

М у ж ч и н а. Да что с тобой сегодня! Я весь утыкан твоими шпильками, как подушка для булавок. Все! Хватит!

 

/Молчание./

 

Ну, извини меня. Что случилось?

 

/Женщина отходит к окну./

 

Ж е н щ и н а. Сегодня день нашей первой свадьбы. И сегодня я подумала, что у нас никогда не будет золотой свадьбы. Смешно сказать, но я всегда мечтала о золотой свадьбе. Такой праздник на старости лет!

М у ж ч и н а. Почему не будет? Думаешь, не доживем?

Ж е н щ и н а. Доживем, только до чего? с какого года счет вести? Свадьба с перерывом в пятнадцать лет. Пятнадцать лет, которые ни прибавить, ни отнять, вот такая арифметика.

М у ж ч и н а. И из-за этого ты переживаешь? Да если хочешь знать, нам повезло, что так случилось! Мы отпразднуем две золотые свадьбы! Не так уж и плохо. Если доживем.

Ж е н щ и н а. Если доживем до второй, я тебе прощу первую. Но не  раньше. А пока пойди поставь чайник.

М у ж ч и н а. Я думал, он уже вскипел.

Ж е н щ и н а. А Ничего страшного, пятнадцать минут – не пятнадцать лет.

А они все сидят.

М у ж ч и н а. Кто?

Ж е н щ и н а. Вчерашняя парочка за окном. Дождь идет, а они сидят.

М у ж ч и н а. Целуются?

Ж е н щ и н а. Яне вглядываюсь. Да и не интересно.

М у ж ч и н а. Не могу представать о чем они могут сейчас говорить?

Ж е н щ и н а. О чем все говорят. О чем ты говорил, и будущем. О пустяках и звездах, о модах.

М у ж ч и н а. Да, говорить они могут о многом. Они все теперь умные, только ведь умом полено не расколешь. Парниковое поколение. Ты посмотри, как они одеваются: штаны – сто рублeй, рубашка – пятьдесят, туфли – семьдесят. А дешевле - унизительно, потому что платят они деньгами, а не трудом. А деньги – родителей, дедушки-профессора} тетки-спекулянтки. Никаких проблем.

Ж е н щ и н а. Да, одежда для них не проблема. Но как честно жизнь прожить - проблема, как быть счастливым - проблема, как мир познать, как свое место найти – проблема. А ты им тут – помощник? Ты им – пример? Луч света? В том трагедия твоя, и не только твоя: учите тому, чему сами не учены. Каждый второй пенсионер считает себя царем Соломоном, а у самих вместо авторитета - возраст, вместо своего опыта – чужой, вместо знаний – инструкции. Для тебя собственное прошлое – пороховой склад. Моралист. "По газонам не ходить, идеалов не топтать!" Чай мы будем пить сегодня?

М у ж ч и н а. Только и остается, что чай пить.

 

Затемнение.

 

Н А  С К А М Е Й К Е

 

Ю н о ш а. Опять это окно светится.

Д е в у ш к а. По чему опять?

Ю н о ш а. Мы здесь второй раз.

Д е в у ш к а. Я и не заметила.

Ю н о ш а. Тебе не холодно?

Д е в у ш к а. Разумеется, в машине было бы теплее.

Ю н о ш а. В какой машине?

Д е в у ш к а. Если бы у тебя была машина, мы сидели бы в ней.

Ю н о ш а. Может, обойдемся пока без машины?

Д е в у ш к а. Может, и обойдемся.

Ю н о ш а. А то, может, купим?

Д е в у ш к а. Тебе троячок одолжить?

Ю н о ш а. Да нет, лучше пудру купи.

Д е в у ш к а. Пудра стоит немного дороже.

Ю н о ш а. Где же ты возьмешь денег на пудру?

Д е в у ш к а. Там же, где ты – на машину.

Ю н о ш а. Все остроумные женщины – злые.

Д е в у ш к а. Где-то я это уже слышала.

Ю н о ш а. В трамвае, наверное.

Д е в у ш к а. Давай зайдем к ним в гости.

Ю н о ш а. К кому?

Д е в у ш к а. Кто-то, наверное, живет за этим окном?

Ю н о ш а. Неудобно.

Д е в у ш к а. Ну да! – зачем мешать людям?

Ю н о ш а. А в самом деле, зачем мешать людям?!

Д е в у ш к а. Ты скучный, бескрылый человек.

Ю н о ш а. А ты просто бессовестный человек.

Д е в у ш к а. А Зачем мне совесть, милый, если у меня есть ты?

Ю н о ш а. По-моему, я нужен тебе не больше, чем совесть.

Д е в у ш к а. Я уже говорила – давай разойдемся.

Ю н о ш а. Давай сначала поженимся.

Д е в у ш к а. из принципа?

Ю н о ш а. А может, в самом деле – любовь это принцип?

Д е в у ш к а. Дождь идет.

Ю н о ш а. А ты прижмись ко мне покрепче.

Д е в у ш к а. Надоело

Ю н о ш а. Ну, пойдем ко мне.

Д е в у ш к а. Нет уж. Чтобы все твои родственники на меня глазели…

Ю н о ш а. А что делать!

Д е в у ш к а. Мог бы снять квартиру!

Ю н о ш а. Думаешь, это так просто?

Д е в у ш к а. Думаешь ты. А пока ты думаешь, другие что-то делают.

Ю н о ш а. Другим что-то достают, других куда-то устраивают, у них квартиры, машины, путевки и книги.

Д е в у ш к а. Ты, конечно, выше этого.

Ю н о ш а. Просто это выше меня, мой папа не министр.

Д е в у ш к а. Если бы ты любил меня по-настоящему, ты больше бы думал о простых вещах, без которых не проживешь. Ты бы заботился обо мне, а не читал морали. Хочешь, чтобы руки были чистыми, и не вынимаешь их из карманов. Мог бы вагоны разгружать по ночам. Пять ночей - пятьдесят рублей.

Ю н о ш а. А Как раз на флакончик французских, духов.

Д е в у ш к а. Красивая женщина дорого стоит. По карману ли Я тебе?

Ю н о ш а. Поражаюсь: откуда в вас этот Цинизм?

Д е в у ш к а. Кто это – мы?

Ю н о ш а. Молодые красивые. В золоте на папины деньги.

Д е в у ш к а. На дядины.

Ю н о ш а. Извини. Я забыл.

Д е в у ш к а. Ты увлекся.

Ю н о ш а. Извини.

 

/Целует ее/

 

В КОМНATE

 

Ж е н щ и н а. Где-то еще варенье было.

М у ж ч и н а. Почему так много чашек?

Ж е н щ и н а. Мне кажется, у нас сегодня будут гости.

М у ж ч и н а. Странно. Кто?

Ж е н щ и н а. У нас будут молодые люди.

М у ж ч и н а. 3накомые?

Ж е н щ и н а. Молодые всегда незнакомые,

 

/Звонок в дверь. Женщина открывает./

 

Проходите, мы вас ждали.

Ю н о ш а. Наверное, не нас?

Ж е н щ и н а. НО это вы сидели на скамейке?

Ю н о ш а. Да.

Ж е н щ и н а. А Чай уже готов. Пожалуйста, к столу.

Д е в у ш к а. Добрый вечер. Все так неожиданно.

М у ж ч и н а. Добрый вечер. Для нас тоже.

Д е в у ш к а. Вы живете вдвоем?

М у ж ч и н а. Пока, слава богу, да.

Д е в у ш к а. И вам не скучно?

М у ж ч и н а. Скучно бывает только молодым, от безделья.

Д е в у ш к а. А вы, наверное, пишете мемуары?

М у ж ч и н а. Кто читать будет? Не вы ли?

Д е в у ш к а. Старички вроде вас. Которым не с кучно.

Ю н о ш а. Мемуары надо писать как исповедь. Тому, кто исповедуется

безразлично – кто его слушает.

Д е в у ш к а. А если слушающим не интересно?

Ю н о ш а. Исповедь – это правда. А правда всегда интересна.

Ж е н щ и н а. Еще чай не пили, а разговор уже вон куда зашел.

М у ж ч и н а. Повезло тебе с собеседниками.

Д е в у ш к а. Все интеллигенты очаровательны. Когда светит солнышко.

Ж е н щ и н а. Садитесь, пожалуйста, к столу.

Д е в у ш к а. Какая прелестная сахарница! Балдеж!

М у ж ч и н а. Что!

Д е в у ш к а. Жаргон. Высшая степень восхищения.

М у ж ч и н а. А что, иначе никак нельзя его выразить?

Д е в у ш к а. А зачем? В том-то и дело, что модно, но так – лаконичнее.

М у ж ч и н а. Привыкнете вот так - лаконичнее, и родной язык забудете.

Д е в у ш к а. Великий и могучий?

М у ж ч и н а. Вы и в этом сомневаетесь?

Д е в у ш к а. Ну что вы! Мы же газеты читаем.

М у ж ч и н а. А книги? Толстого, Тургенева?

Д е в у ш к а. В нашем магазине такие не продаются.

Ж е н щ и н а. Не надо нападать на гостей.

Ю н о ш а. И с хозяевами можно быть повежливее.

Д е в у ш к а. Всё читать – жизни не хватит. А когда жить? Когда совершать

ошибки? Когда их исправлять?

Ж е н щ и н а. Девушка права. Давно ли ты сам взялся за книги? Ты же служил всю жизнь, исправлял чужие ошибки, и не замечал своих, именно   потому, что было некогда.

М у ж ч и н а. Время было другое. Мы не виноваты, что не читали. Мы

историю делали.

Ю н о ш а. Извините, но вот всегда так говорят: время было не то. А сейчас вроде бы время то, а вот люди не те. Так получается? Когда же оно будет-то?

М у ж ч и н а. Вот, молодые люди, перед вами женщина, умная и правильная. Ее жизнь, как она считает, не удалась. Нас с этой женщиной связывает то, что обычно людей разлучает. Мы расстались с ней нелепо перед самой войной, а встретились через пятнадцать лет.

Ж е н щ и н а. Могли бы и не встретиться.

М у ж ч и н а. Я искал тебя.

Ж е н щ и н а. Я никуда не уезжала.

М у ж ч и н а. Но я этого не знал. Мне в голову не приходило, что ты

живешь в том же доме, в той же самой комнате.

Ж е н щ и н а. Он бросил меня, когда мне было тяжело. Он испугался.

моего отца арестовали, и мой жених не рискнул ставить под удар

свою карьеру – уехал в командировку на пятнадцать лет.

М у ж ч и н а. Началась война, и было не до этого.

Ж е н щ и н а. А потом?

М у ж ч и н а. Ты же знаешь, я не мог бросить работу.

Ж е н щ и н а. Ты мог бы написать.

М у ж ч и н а. Я приехал, как только смог. Я был счастлив, что нашел тебя.

Ж е н щ и н а. Я не ждала тебя. Я не ждала его. Он меня бросил, и я умерла, что-то случилось со мной, что-то остановилось внутри. Я и сейчас не чувствую возраста. Мне двадцать лет, и он меня бросил. Год за годом я проживаю эту боль сначала. Она не проходит.

М у ж ч и н а. Что же мне делать? Я забыл, когда мы по-человечески говорили друг с другом, все это изысканное остроумие, весь этот поток слов для того, чтобы медленно сводить меня с ума.

Д е в у ш к а. Вам давно надо было разойтись.

Ж е н щ и н а. Я отдала ему всю Жизнь, С чем бы я осталась?

М у ж ч и н а. Иногда нам бывает хорошо, потом ее голова снова заполняется словами, как песочные часы, и вот слова текут и падают, и капают мне на темя. Ежегодная китайская пытка.

Д е в у ш к а. Как вам не надоест такая жизнь!

М у ж ч и н а. Какая жизнь в старости! Это только она как будто все еще чего-то ждет.

Ж е н щ и н а. Справедливости она ждет.

М у ж ч и н а. Все ждут справедливости, однако зачем отравлять другим жизнь во имя своей справедливости?

Ж е н щ и н а. А ты сделал счастливым хоть одного человека? Хотя бы за те пятнадцать лет.

М у ж ч и н а. Мы для всех счастье строили.

Ж е н щ и н а. Счастье – не общежитие, и даже не фонтан. Ты вернулся ко мне, чтобы быть счастливым. Всю мою жизнь ты взял себе, и что в итоге?

Д е в у ш к а. Жизнь – это не то, что в итоге, а то, что в процессе. Счастье, наверное, тоже.

Ж е н щ и н а. А мне нужна справедливость. Хотя бы в итоге жизни. Сегодня мне, почему-то, особенно тяжело, уходи, я не могу тебя видеть сейчас.

М у ж ч и н а. Дождь на улице.

Ж е н щ и н а. Господи, как тяжело!

 

Вторая песня

Дождь протянул через окно

свою ладонь, свою ладонь,

но было в комнате темно

и за окном, и за окном.

 

Дождь долго шарил по траве.

Быть может, он искал очки,

забыв на мокрой голове –

совсем, как ты, как ты почти…

 

Дождь был беспомощен и слеп.

Читались в нём твои черты:

чтоб преломить со мною хлеб,

он шёл весь день, до темноты.

 

О дождь, о брат, прости меня!

Я взял свечу, зажёг огонь –

и дождь отдёрнул от огня

свою ладонь, свою ладонь...

 

НА С К А М Е Й К Е

 

Ю н о ш а. Вы не расстраивайтесь. Она простит. Это нервы, всю жизнь вместе прожили, как-никак.

Д е в у ш к а. Она не простит.

М у ж ч и н а. Молодые люди, разберитесь в своих делах.

Ю н о ш а. Извините.

Д е в у ш к а. Вы в своих за сорок лет не разобрались, а нам предлагаете.

М у ж ч и н а. Вот, пока не поздно, и разберитесь.

Ю н о ш а. У нас, кажется, все ясно. Была бы квартира, мы бы поженились.

Д е в у ш к а. Ты уверен?

Ю н о ш а. После этого вопроса – нет.

М у ж ч и н а. Значит, дело не только в квартире?

Ю н о ш а. Видимо, да. Я первый раз об этом слышу.

Д е в у ш к а. Роль жены – не мое амплуа. Я слишком хорошо знаю мужчин.

М у ж ч и н а. Даже так!

Д е в у ш к а. Природный дар. Мужчины слишком старательны, вот он ста¬нет образцовым мужем, внушив себе, что при этом он от слишком многого отказался, и будет требовать от меня такой же жертвенности.

Ю н о ш а. А как же иначе!

Д е в у ш к а. Я выйду замуж за человека, который мне не в тягость.

Ю н о ш а. Зачем же ты мне голову морочила?

Д е в у ш к а. Иногда мне с тобой было приятно, за неимением гербовой пишем на простой. Семья – форма экономической зависимости, а я в кабалу идти не хочу. Ты не тот человек, для которого можно было бы отказаться от себя.

Ю н о ш а. Пойду я. Другую себе девушку найду. Чистую и светлую.

Д е в у ш к а. Бери прямо из химчистки.

 

/Юноша уходит./

 

М у ж ч и н а. А Разве можно – так?

Д е в у ш к а. Я не признаю такого понятия как святая ложь. У меня ко всякой лжи отправление.

М у ж ч и н а. Понять вас, наверное, можно, но принять... вы безжалостные какие-то.

Д е в у ш к а. Мы уж сами разберемся, вы лучше не мешайте. Мы и Толстого сами почитаем, без ваших комментариев. Себя вы научились обманывать, а нас не надо.

М у ж ч и н а. Не вечно же вы будете молодыми и красивыми.

Д е в у ш к а. Пока есть силы, жить надо в полную силу. В наше время женщина и без семьи – член общества.

М у ж ч и н а. Уверенная вы девушка, только не думайте, что ваша правота – окончательная.

Д е в у ш к а. Я из своей правоты закона не делаю. У каждого он свой.

М у ж ч и н а. А юношу вам не жалко?

Д е в у ш к а. Его нельзя жалеть. Если бы он приобрел меня, он бы великим князем себя почувствовал.

М у ж ч и н а. Да, жестокое поколение сидит на лавочке в полночный час.

Д е в у ш к а. Мой вам совет – разойдитесь, пока не поздно, честнее будет, все равно, вы друг другу не родные.

 

/Девушка уходит./

 

М у ж ч и н а. А как я ее брошу? – она же совсем больная. И врач говорит, что лечить поздно. Теперь уж все. Молодым, конечно, проще. Они всему оправдание найдут. Пьет – оправдается, гуляет – оправдается, из Маркса цитату приведет. Верно сказали сегодня: то время не то, то люди не те. Живешь – ошибаешься, умрешь – оправдаешься.

 

/Подходит к окну./

 

Прощенья просить, вроде, не за что. Я жизнью расплатился, тоже не сладко было. Сама выйдет и позовет.

 

/Стоит у окна, пока не погаснет свет./

 

Третья песня

Печаль – это печки тепло,

где вместе – огонь и зола.

Закат – словно птичье крыло,

а в нем – с опереньем стрела.

Печаль – это дом и очаг,

курчавой хозяйки плечо,

и чёртики в чёрных очах,

и речи в ночи ни о чём.

Свеча догорит на полу,

а в окна заглянет рассвет.

К чему ворошите золу?

Огня в ней вчерашнего нет.

Печаль – это речка в лесу.

А дома – тепло и уют,

и сохнет слеза на весу,

которой упасть не дают.

Печаль – это вечно не тот,

а вместо любви – письмецо.

Луна, как ночной пешеход,

за тучами прячет лицо.

Откройте печали сердца.

Печаль не предаст, не пройдёт.

Печаль – ощущенье конца

в начале грядущих забот.

Печаль – это дождь проливной,

прошедший вчера поутру.

Не помню, что было со мной,

но кажется, что не умру.

Печально, мой друг, сознавать,

что наши года позади.

Пьём чай, но пора ночевать.

Прощай, иногда заходи.

Проходит и дождь, и любовь,

что делать – причуды судьбы!

Не листья опали с дубов,

а рухнули сами дубы.

Печаль – это смена богов

меж временем тем и иным.

Одиннадцать мерных шагов

пред верным ударом штрафным.

 

©Владимир Сухов, 1979 год