Главная Читальный зал Самиздат Дмитрий Сотников. Подарки из Аргентины
Дмитрий Сотников. Подарки из Аргентины

Развлечений на советском рыбопромысловом судне было немного. Они, собственно, и не предусматривались. Вахта в машинном отделении, потом подвахта в рыбцеху, пять-шесть месяцев в море, редкие телеграммы из дома и ещё реже – письма. Интернета и мобильных телефонов тогда не было, да и нет от них проку, если ближайший берег в пятистах милях.

Телевизор ловит только серый фон с хаотичными чёрными точками. Выпивки тоже нет, самогон, сделанный в опреснителе четвёртым механиком – не в счёт. Люди шли в море за хорошими заработками, ради заходов в иностранные порты, где можно было купить себе или в подарок то, что в родной стране вызывало зависть и уважение. Или ради того, чтобы посмотреть мир, пересечь Атлантику, увидеть своими глазами Тихий океан и Южную Америку. Тогда я относил себя к последней категории.

 

Особенно напряжённой становилась атмосфера на борту в последние недели рейса. Все видеокассеты из кают-компании неоднократно посмотрены, и ими уже не раз поменялись с соседними пароходами. Все истории и анекдоты рассказаны, а книги из судовой библиотеки, включая даже классиков соцреализма, прочитаны. Как в любом замкнутом коллективе, начинают распространяться слухи, например: «захода не будет, пойдём назад своим ходом» или «заплатят не долларами, а местной валютой, а это не деньги, а бумага».  Телеграммами уточняются списки покупок, считаются деньги, оставшиеся с прошлых рейсов, составляются компании по интересам. Особую ценность приобретают люди, уже бывшие в этом порту, а для того, чтобы заполучить в свою компанию человека, знающего местный язык, надо быть его близким другом. Поскольку в нашем случае речь шла об Аргентине, а говорящих по-испански всегда было немного, то акции таких счастливчиков взлетали выше южноатлантических облаков.

И вот наступил тот день, когда по судовой трансляции, после шипения и паузы раздалось: «Говорит капитан. Всех поздравляю с успешным окончанием восьмого промыслового рейса большого автономного морозильного траулера «Лучезарный». Судно покидает район промысла и направляется в порт захода – Буэнос-Айрес. Расчётное время прибытия  – через трое суток».

Ранним утром вторника наш пароход вошёл в гавань. Непостижимым образом, ещё до окончания швартовки, задолго до визита важной и неторопливой аргентинской полиции, на борту появилось спиртное, и через некоторое время большая часть команды праздновала окончание рейса. Полиция выдала каждому примитивные пропуска, сразу нашлись знающие люди, утверждающие, что по такому документу здесь можно купить даже пулемёт. Впрочем, желающих проверить это на практике не нашлось.

Это был мой первый рейс, валюту команде не заплатили. С той небольшой суммой, что имелась у меня в кармане, я мог позволить себе лишь чашку мате и покататься на знаменитом буэнос-айресском метро. Сказав про себя: «Теперь ты знаешь, что значит – увидеть чудеса вселенной меньше, чем за 30 альтаирских долларов в день»1, я отправился в город пешком. Заход должен был продлиться четыре дня, на пятый, утром, был назначен отъезд в аэропорт.

В прогулках по столице Аргентины я провёл три дня. Утром четвёртого ко мне с деловым разговором обратились мотористы Андрей и Александр. Задача перед ними стояла важная, хотя и простая. Андрей желал купить отцу кварцевые часы «Orient», а Шура –  кожаную куртку, в подарок брату. И то, и другое  – желательно подешевле. Меня приглашали в компанию, потому что я в то время неплохо говорил по-английски и мог пригодиться. В качестве платы за содействие было обещано пиво. К этому  времени я уже знал, что мои языковые познания в Аргентине совершенно бесполезны. В ответ на английскую фразу гордые латиноамериканцы либо делали вид, что не понимают вообще, либо вращали глазами и, похоже, хотели сказать: «Gringo! Bastardo!2». Но я не счёл нужным отказываться от предложения коллег.

Купить дешевле – этот спорт был очень уважаем у советских моряков. В ход шли интриги, никто не сообщал явки, пароли, адреса магазинов и лавочек, где можно купить ту или иную вещь по цене ниже обычной. Логика простая – продавец, увидев увеличение спроса, тут же будет просить больше. Бывали и прямо-таки душераздирающие истории. Возвращается вечером на пароход какой-нибудь моряк с покупкой  –  Sharp 777. Рассказывает, что купил за 460 долларов, торговался полдня. Через полчаса появляется его товарищ, с таким же «Шарпом», но купленным за 430. Первый впадает в депрессию, и он уже хочет разбить магнитофон о палубу, напиться и прыгнуть за борт.

Из надёжных источников приятели узнали, где недорого продаются часы и кожа. Мы спустились по трапу и отправились в город с шиком, на автобусе. Нужную улицу нашли быстро, а магазин ещё быстрее, на его витрине было написано: «Лучшие товары для русских моряков».

В магазине было всё. Магнитолы, косметика, одежда, кассеты, бельё, часы, пластмассовые бутылки со спиртом, пиво и растворимый кофе. В углу сидел пожилой мужчина, с большими грустными глазами, похожий то ли на продавца из лавки чудес, то ли на паука, поджидающего мотыльков, летящих на свет. Он тут же встал со стула и сказал с неистребимым одесским  акцентом:

– Здравствуйте, молодые люди! «Лучезарный»? Или «Парфён Билетин»?

– Здрасьте. – ответил Андрей. – С «Лучезарного».

– А, вот как, значит, завтра домой? – продемонстрировал свою осведомлённость продавец. – Таки что вы хотели?

– «Ориент», со стрелками, водонепрони.. –  начал Андрей.

– Всё понятно, молодой человек. Прошу одну минуточку подождать.

Продавец выдвинул один из ящиков под витриной, достал часы и бережно открыл коробочку. Глаза у Андрея загорелись.

– Вот именно то, что вам нужно, – сказал хозяин, показывая товар. – Сделано, разумеется, в Японии, абсолютно противоударные, 38 камней. Батарейки хватит на десять лет. Можете в них нырять в море прямо с пирса и хоть на триста метров в глубину, если у вас будет такое желание.

– Сколько стоит?  – спросил Андрей, затаив дыхание.

– Только сегодня – 35 долларов.

– А за 30 отдадите?

– Послушайте, молодой человек. Это же совсем не цена за такую вещь. Вы же их своим детям, дай им бог здоровья, оставите. А они – своим внукам. 35.

– Нам нужно подумать, – сказал Андрей.

– Подумайте, – равнодушно сказал продавец, убирая часы.

– Ломит, гад, – выйдя, сказал Шура. – Камбузяра где-то здесь за тридцатку взял.

– Пойдём, вон там посмотрим, - предложил я. Через дорогу была видна вывеска на русском языке: «Магазин Берёзка».

В «Берёзке», оказавшейся копией «Лучших товаров» нас встретил продавец, очень похожий на первого, но моложе. Диалог тоже в точности повторился, но Ориент здесь стоил уже 40 долларов.

– А вон в том магазине – Андрей показал через плечо большим пальцем. – 35 просят.

– Хорошо, – не меняясь в лице, ответил торговец. – 35. И к часам ещё металлический браслет.

– Подумаю, – ответил Андрей, и мы снова вышли на улицу.

– Ты чего? – спросил Шура. – Бери, пока он не передумал.

– Нет. Я, кажется, знаю, что делать, – в глазах Андрея блеснула хитрая искра.

Наша компания вернулась в «Лучшие товары». Их владелец, похоже, рассчитывал увидеть нас снова, потому что часы в коробочке лежали перед ним.

– Я вижу, вы подумали?

– Да, – ответил Андрей. – В «Берёзке» за 35 к этим часам дают ещё серебряный браслет.

– О, скоро в Союзе все будут знать за то, что есть бизнес, – засмеялся продавец. – Вы, молодые люди, умеете вести дела. У меня к вам такое предложение. За 35 долларов я даю отличные часы, прекрасный браслет к ним и три полулитровых бутылки спирта. Удачную сделку надо отметить? – и он подмигнул.

– Договорились, – кивнул Андрей.

Продавец сложил покупки и спирт в разноцветный пластиковый пакет (который в Союзе тоже представлял ценность), пожелал всего хорошего и мы отправились дальше по торговой улице.

– Котлы обмыть надо, – сказал Андрей, увидев сверкающую неоном надпись «BAR». В заведении не было никого, кроме бармена за стойкой, в чертах лица которого явно проступали индейские предки. По-русски он не говорил, но слово Cerveza3 знал каждый моряк, а жест со щелчком пальцем по шее известен во всём мире.

– Покажи, что за спирт он дал, – попросил Шура.

Андрей достал одну пластиковую бутылку, Шура одним движением свернул с неё крышку и понюхал содержимое.

– Нормально. Давайте, мужики, по чуть-чуть, чтоб ходили, – предложил он.

– Да здесь со своим нельзя, наверно, – засомневался я.

– Всё тут можно. Давай. - Шура налил каждому в бокал с пивом граммов по пятьдесят.

Когда мы вышли из бара, в одной из бутылок оставалась только половина. Магазин кожаной одежды долго искать не пришлось, он находился в соседнем доме. На фасаде метровыми буквами было написано «КОЖА», буква «Ж» был написана как два «К», направленных в разные стороны. Хозяйкой магазина оказалась высокая женщина средних лет.

– Здравствуйте, ребятки! – приветствовала она. – За кожей пришли? Прошу, присаживайтесь, закуривайте. Чай? Кофе?

Мы прошли в просторный зал с приглушённым освещением и расположились на шикарном кожаном диване, к которому хозяйка придвинула столик на колёсах с тремя стоящими на нём пепельницами. Через минуту появились три маленькие чашки с настоящим кофе.

– Так, что берём? – продолжила женщина. – Себе, жене, маме, на продажу?

– Брату, – ответил Шура. – Он по фигуре такой же, как я. Коричневую, короткую.

– Marron. Bien4. У меня всё есть, сейчас покажу, – она посмотрела на Шуру, прикидывая размер, и исчезла за портьерами.

Мы достали свои купленные в судовом ларьке сигареты «Лира». Не успели мы сделать по паре затяжек, как в зале снова появилась хозяйка с ворохом кожаных курток.

– Ох уж, эти русские сигареты! – она помахала в воздухе рукой. – Смотрите, примеряйте, спрашивайте.

Шура выбрал одну, надел, посмотрелся в огромное, от пола до потолка, зеркало.

– Вам очень хорошо! – принялась расхваливать женщина. – Отлично сидит, как на вас шили, хороший выбор, всегда знала, что у русских мужчин есть вкус! И посмотрите, какая кожа! Это же Аргентина, здесь лучшая телячья кожа в мире! – она достала из кармана зажигалку и провела огоньком по рукаву куртки. – Смотрите, ей ничего не будет!

Шура повернулся к нам:

– Ну чё, мужики, как?

– Нормально, – ответил Андрей.

Куртка и в самом деле была хороша, благородного цвета, похожего на цвет той, что носил Индиана Джонс. Из мягкой кожи, с рукавом реглан и широкими плечами, как тогда было модно.

– Сколько стоит? – спросил Шура.

– Вообще-то триста долларов. Но для вас, так уж и быть, 250.

Шура расплатился и, обменявшись с хозяйкой комплиментами и пожеланиями, мы вышли из магазина.

– Не понял, – удивлённо сказал Андрей. – Ты чего не торговался? Полтинник бы ещё скинула точно.

– Хорошая тётка, – задумчиво ответил Шура.

– Дурак ты, – пожал плечами Андрей.

Вечерело, когда в приподнятом настроении обладатели подарков вернулись на «Лучезарный». По дороге мы ещё раз зашли в бар, съели по огромному и очень дешёвому стейку из аргентинской говядины и допили одну из бутылок. В супермаркете возле порта парни добавили к своим покупкам колбасу, готовые салаты и две литровые бутылки водки. На этикетках были изображены купола и написано: «Santa Maria. Tipo Russo». На пароходе Андрей сбегал на камбуз за хлебом, на столе появилась самодельная строганина, и через полчаса в каюте мотористов уже была половина машинной команды. Каждый принёс что-нибудь с собой: выпивку, закуску или покупку, которой хотелось похвалиться. Четвёртый механик Гена притащил новенький двухкассетный магнитофон, и попойка началась. Вскоре никто уже не слушал друг друга, а для того, чтобы стало совсем хорошо, надо было добавить всего полстакана.

Дверь открылась, и на пороге появился старший механик, по-морскому «дед», Анатольич. В одной руке у него была бутылка «Санта Марии», другой он держался за переборку. Деду освободили лучшее место, и Шура налил ему, как человеку уважаемому, полный стакан. Анатольич выпил, и Шура с готовностью налил второй.

– Ну что, мореманы, – совершенно трезвым голосом спросил стармех. – Что купили? Рассказывайте.

– Точно, Шура же такую вещь брательнику взял! Совсем забыли, - ответил Андрей. – Давай, хвастайся.

Шура достал куртку из пакета, надел и застегнул молнию.

– Супер, - похвалил Анатольич. – Сколько отдал?

– 250, – ответил Шура.

– Дороговато, - сказал дед. – Удобная? Ну-ка, руки подними.

– Да, нигде не тянет, – Шура поднял руки, согнув их в локтях.

– А это что!? – Анатольич взял Шуру за плечо и развернул его.

На боку куртки, под мышкой, на коричневом фоне красовался ряд чёрных свиных сосков. В каюте воцарилась тишина.

– Где? – Шура снял куртку и несколько минут смотрел на дефект. Потом поднял глаза, обвёл всех непонимающим взглядом, швырнул подарок в угол и, подойдя к столу, налил себе стакан водки.

– Ладно, не переживай, - попытался утешить его дед. – Сейчас краски для кожи знаешь, какие есть. Закрасишь, ничего видно не будет. В Калининграде позвони мне, я скажу, где купить.

– Ещё маслом растительным можно попробовать, - поддержал Анатольича рефмеханик.

Но Шура был безутешен. Он поднял куртку, тяжело опустился на койку, уставился на чёрные круги и больше в разговорах участия не принимал.

Постепенно веселье возобновилось. Поговорили немного о тупости судоводителей и разгильдяйстве матросов-рыбообработчиков. Сложные отношения между машиной и палубой существуют  с тех времён, когда пар и дизель заменили паруса. Штурмана считают, что судном управляют они, но у механиков на этот счёт своё мнение. Скоро разговор снова вернулся к теме покупок и цен.

– Андрюха, – спросил дед. – А ты часы бате купил?

– Конечно, – гордо ответил Андрей. – Ориент, новая модель, водонепроницаемые, до 500 метров.

– Покажи, – моряки оживились.

– У Серёги, камбузного, такие же, – посмотрев, сказал Анатольич.

– Туфта у него, – заявил Андрей. – Подделка. Я эти в фирменном магазине купил.

– Серёга говорит, свои проверял. В воду кинул, а они идут.

– Нет проблем, - Андрей взял со стола стакан, налил в него воды и опустил часы. – Вот, смотри, тикают, хоть бы что. Умеют япошки делать.

Все стали рассматривать стакан с часами, передавая из рук в руки. Рефмеханик долго смотрел на свет, потом вернул стакан Андрею.

– Ты это, Андрюха. Только не расстраивайся, – сказал он.

Из-под стекла и из-под задней крышки часов к поверхности воды поднимались две тонкие цепочки пузырьков. Секундная стрелка сделала ещё несколько движений и остановилась.

На следующее утро никто не смотрел друг другу в глаза и не хотел разговаривать. В город капитан, разумеется, никого не отпустил. Команда со всеми вещами погрузилась в два ожидавших на причале автобуса, которые отвезли нас в аэропорт. Впереди был долгий двадцатичасовой перелёт до Москвы.

Уже стемнело, когда самолёт оторвался от земли. Набирая высоту и ложась на курс, он накренился на левое крыло. Внизу горели огни огромного Буэнос-Айреса, города, которого мне больше не увидеть.

________________________________________________

1Фраза из романа Дугласа Адамса «Автостопом по галактике».

2Gringo (исп., жарг.) – презрительное прозвище англоговорящего белого мужчины в странах Латинской Америки. Bastardo (исп., груб.) – ублюдок, распространённое испанское ругательство.

3Cerveza (исп.) – пиво.

4Marron (исп.) – коричневый. Bien (исп.) – хорошо.